Глава 1
Мэри
Кульминация. Англия, 1936 год
– Айрис, у тебя почти получилось. Следуй за Мэри. Она все делает правильно, – сказала тетушка.
Уловив гордость в ее обычно холодном голосе, Мэри вздрогнула, споткнулась и упала.
– Мама, я уверена: ты не хочешь, чтобы я свалилась перед королем, – фыркнула Айрис.
Кузины дружно расхохотались над тем, как Мэри растянулась на мраморном полу большого бального зала в доме, где жила вместе с тетушкой, дядюшкой и кузинами. Девушки пользовались любой возможностью, чтобы хоть немного отдохнуть от реверансов, в которых они упражнялись накануне своего дебюта при королевском дворе. Мэри, как и ее кузины, просто не могла дождаться этого дня – дебют был едва ли не единственной темой их разговоров на протяжении последних нескольких лет, с тех самых пор, как тетушка Мэри рассказала девушкам о собственном дебюте; происходящее сейчас было безумной кульминацией, последними головокружительными неделями перед тем, как они предстанут пред королем.
– Вам нужно научиться кланяться правильно, – заявила тетушка, поджав губы. Она пришла, чтобы проследить за упражнениями дочерей и племянницы, и по этой причине девушки с каждой минутой становились все более неуклюжими. – Всего через двенадцать недель вы дебютируете при дворе.
Кузины Мэри застонали, однако она все равно заметила восторг в их глазах – восторг, отражавший ее собственное предвкушение, почти осязаемое, пульсирующее ожидание.
Мэри стала приседать в реверансах с удвоенной энергией, вдыхая запах лаванды и пчелиного воска, лака и пота, а еще – богато украшенных больших окон, за которыми сверкала, словно изумруды, зелень. Воздух наполняло пение птиц, а на паркете танцевали солнечные зайчики.
– Ну вот, Мэри, просто идеально!
На лице тетушки появилась улыбка; она напоминала горячий шоколад с кусочками зефира, который ты ешь, сидя зимним вечером у камина и глядя на то, как на угольках весело пляшет оранжевое пламя.
– Теперь, когда Мэри закончила, нам можно уйти? Пожалуйста! – произнесла Роуз, стараясь говорить как можно ласковей.
– Лишь после того, как каждая из вас сделает реверанс так же, как она, – ответила тетя.
Кузины Мэри вновь застонали в один голос.
– Во второй половине дня придет швея, чтобы обсудить, какие изменения нужно внести в ваши наряды. Реверансы должны им соответствовать.
Этим замечанием тетушка явно надеялась ободрить дочерей и заставить их отнестись к упражнениям с большей серьезностью.
Мэри засияла, представив прозрачное платье из белого шифона с кружевами, в котором она будет грациозно кружиться в танце, такая взрослая, утонченная и красивая. Она уже видела, как спускается вместе с кузинами по широкой дворцовой лестнице и приседает в идеальном реверансе, после того как ее представят королю, как и ее тетю много лет назад.
Глядя на гордую улыбку своей обычно сдержанной тетушки, которая тем не менее так увлеклась подготовкой к балу для дебютанток, что решила лично научить девушек правильно кланяться, улыбку, которая так редко появлялась на ее лице, Мэри подумала: «Наверное, я еще никогда не испытывала такого восхищения и восторга, никогда еще не ждала чего-то настолько сильно. Я явлюсь со своими кузинами ко двору, продолжив традицию, которой женщины семьи Бригам следовали многие годы. Не знаю, как только у меня сердце выдерживает».
После чая они проехались по городу, кивая знакомым и вдыхая аромат набухающих почек, дурманящий запах надежды на новую жизнь и дружбу. Чистый воздух полнился обещанием вечеринок и прочих развлечений.
– А, вот и леди Уинтроп. Я хотела бы перекинуться с ней парой слов, – сказала тетушка Мэри.
Лошадь тихо заржала, и карета, скрипнув, остановилась. Роуз толкнула Мэри локтем.
– Мама составляет для нас список подходящих кавалеров на этот сезон, а леди Уинтроп – настоящий кладезь сплетен. Она знает, у кого есть титул, но нет денег, у кого сомнительная репутация, от кого следует держаться подальше, а чье внимание, наоборот, весьма желательно.
Глядя на тетушку, совещавшуюся с леди Уинтроп, Мэри вновь ощутила странное, сопровождавшееся удовольствием и ожиданием возбуждение при мысли о том, что она находится именно там, где хочет, и все складывается именно так, как мечталось…
Через несколько недель она вместе со своими кузинами дебютирует при королевском дворе. Ее ожидает насыщенный событиями сезон, многочисленные вечеринки и балы, один из которых будет дан в ее честь: тетушка пообещала устроить праздник для каждой из своих подопечных – трех дочерей и племянницы. Мэри и ее кузины будут принимать поздравления, за ними будут ухаживать, и со временем подходящий кавалер из списка, который уже составляла тетушка, кавалер, в присутствии которого сердце будет биться чаще, а кровь – играть в жилах, предложит ей выйти за него, и она согласится. Они поженятся, и Мэри, получив благословение тетушки и дядюшки, переедет жить в его дом, столь же роскошный, как и тот, в котором она жила сейчас, а может, и еще роскошнее.
Любовь, семья, муж и со временем дети… Хозяйство, которым она будет управлять сама. Это все, о чем мечтала Мэри. Все, чего она ждала всю свою жизнь.
Глава 2
Сита
Шарики из грязи. Индия, 1925 год
Сита подобрала один из шариков размером с кулак. Она лепила эти шарики последние полчаса, тщательно смешивая рыхлую землю с застоявшейся, полной дохлых мух и водорослей водой из пруда, и оставляла их сушиться на солнце.
Девочка прицелилась в Гири, сына поварихи Сави, который, тихо храпя, вытянулся на одной из нижних ветвей манго, свисавшей над прудом.
Гири был единственным другом Ситы, не считая ее брата, Кишана, который отправился по какому-то важному делу – девочка догадалась об этом, увидев, с каким напыщенным видом он шел следом за отцом.
– Могу я пойти вместе с вами? – спросила она.
Оба посмотрели на нее так, словно она совершила что-то из ряда вон выходящее, – даже Кишан, который вроде бы должен был быть на ее стороне.
Губы отца сжались, как обычно случалось в тех редких случаях, когда он смотрел на Ситу, а не сквозь нее, так, словно само ее присутствие было для него разочарованием.
– Нет, – произнес он.
Это единственное слово поставило точку в их разговоре; оно напоминало гудок трогающегося паровоза.
Развернувшись, чтобы отец и Кишан не заметили ее огорчения, Сита сделала то, что ей было категорически запрещено, – помчалась к Гири. «Перестань якшаться с детьми слуг! Особенно с мальчишками!» – сердилась мать, делая ударение на слове «мальчишки».
