ГЛАВА ПЕРВАЯ
Боль, гнев, чувство вины – вот что испытывал Ворд, разговаривая в своем кабинете с двадцатидвухлетним сводным братом Ричи.
– Почему, черт возьми, ты не пришел ко мне, если тебе нужны были деньги?
Каштановые волосы Ричи блестели и переливались в лучах солнца, проникавших через узкое окно – почти как в монастырской келье.
Ворд не сомневался: вот сейчас Ричи поднимет голову и посмотрит на него синими, полными раскаяния глазами.
– Ты уже так много сделал для меня.
У Ричи спокойный, хорошо поставленный голос, здорово напоминает голос его отца, отчима Ворда.
– Мне не хотелось беспокоить тебя и просить еще. Но этот год в аспирантуре в Америке такой важный, – добавил он серьезно и умолк.
Ясно, мальчик ушел в себя – размышляет о своих занятиях, уже почти забыл о том, что натворил.
Ворд тоже молчал, разглядывая брата. Его собственные глаза не синие, как у отчима и у Ричи, а темные, серо-стального оттенка, как у отца, погибшего сорок два года назад – Ворд еще не вышел из пеленок – в результате несчастного случая на работе: алчный хозяин не потрудился удостовериться в безопасности техники. Несчастье произошло до того, как подобные происшествия стали полностью контролироваться; компенсация за потерю жизни полностью зависела от отношения работодателя, а не от статьи закона.
Мать Ворда не получила ничего, даже потеряла, что имела. Вслед за гибелью своего молодого мужа ей пришлось выехать из домика (жилье было собственностью компании) и вместе с новорожденным сыном переехать к родителям, в северную часть городка. Маленький Ворд оставался с бабушкой, а мать старалась заработать хоть что-нибудь уборкой и стиркой.
В местной школе, куда ходил Ворд и где мать служила уборщицей, она и встретила своего второго мужа, отца Ричи. В нее влюбился учитель английского языка, мягкий, спокойный человек. Долго и подробно обсуждала она с сыном свои надежды и планы, те изменения, которые произойдут в их жизни, прежде чем приняла предложение.
Супруги не надеялись на ребенка, и Ворд понимал, почему они оба чуть не обожествляли второго сына.
Ричи как две капли воды походил на отца. Такой же спокойный, уравновешенный, легко подвергался влиянию других – не потому, что был недостаточно умен, а просто не всегда мог распознать людские пороки – самоуверенность, жадность, – так как ему самому они не были свойственны.
Благодаря отчиму, его заботе и любви – он поистине заменил ему отца, – Ворд продолжил обучение в школе и затем, после окончания, начал собственное дело. Он оказался из тех, о ком говорят «селфмейдмен» («сам себя сделавший»): кто-то много рассуждал, а он как вол работал. Миллионер, способный сейчас позволить себе любую роскошь и прихоть, управляющий громадной американской корпорацией, Ворд предпочитал вести жизнь простую, чуть не монашескую.
Большой, широкоплечий, крепко сложенный (неимоверную физическую силу он унаследовал от отца, рабочего), он всем своим видом являл силу и уверенность. Мужчины боялись его, а женщины…
Сейчас он был сердит на сводного брата: и когда же он перестанет быть таким доверчивым? Сам Ворд только неделю назад вынужден был твердо отказать жене своего коллеги по бизнесу, несмотря на всю ее чувственность и привлекательность, – ему абсолютно неинтересно то, что она могла бы предложить.
Мать Ворда сосредоточивала в себе лучшие женские свойства – нежная, любящая, мягкая, понимающая и надежная. Впоследствии ему предстояло неприятное открытие: этот тип женщин встречается очень редко. Пришлось убедиться в этом на собственном опыте. В двадцать два года он стремительно женился, влюбившись по уши. После года семейной жизни жена его оставила, объявив: есть мужчина, который понимает ее лучше – может тратить на нее больше и денег и времени.
К этому времени и Ворд разочаровался в семейной жизни: устал возвращаться в пустой дом, шарить в пустом холодильнике в поисках хоть какой-нибудь еды; но больше всего устал от женщины, которая не стала близким человеком, а для себя требовала все-все.
Через пять лет ее новый муж пришел к нему умолять о работе, но он не почувствовал от этого ни удовлетворения, ни радости. Не внял его мольбам, но дал денег. До сих пор с чувством отвращения вспоминал алчный блеск в глазах экс-жены, осматривавшей новый дом (куда он только что въехал) и оценивавшей стоимость человека, который мог бы принадлежать ей и теперь.
Слегка удивился, когда чуть позже она набралась наглости явиться к нему за спиной своего нынешнего спутника жизни и уверять, что все это время любила только его, а развод и новый муж всего лишь глупая ошибка. Даже имей Ворд несчастье еще любить ее – а этого уже не было, – не принял бы назад. Глубоко внутри, в генах, в упрямом характере, таилась черта: превыше всего – честность и преданность. Любовь их умерла, и они навсегда покончили с семейной жизнью.
С тех пор они не встречались, да он и не хотел этого и выбирал для времяпрепровождения только женщин не очень строгого поведения. Конечно, нельзя утверждать, что жизнь его проходила абсолютно безоблачно; напротив, у него возникали проблемы, и как раз сейчас он пытался разрешить одну из них.
Когда Ричи поступил в Оксфорд, Ворд с гордостью и радостью предложил финансировать его. Ричи – его сводный брат, член его семьи, и Ворд всегда помнил о помощи и поддержке отчима в самом начале своей самостоятельной жизни.
Его родители, их родители, сейчас на пенсии; отчим (он примерно на пятнадцать лет старше матери) слаб здоровьем – сердечная недостаточность. Им необходима спокойная жизнь, без всяких стрессов. Вот почему…
– Почему, черт возьми, ты не сказал мне, что тебе нужно больше денег? – раздраженно повторил Ворд.
– Но ты и так много давал мне… Не мог я, просто не мог.
– Но, Боже мой, Ричи, разве твой ум и здравомыслие не подсказали тебе, что все это обман? Кто вкладывает деньги таким образом, не получает их обратно. Почему, ты думаешь, они давали такую маленькую рекламу?
– Мне казалось, это решит мои проблемы. У меня было пять тысяч фунтов, которые ты выдал мне в банке, и я надеялся, что они превратятся в десять через несколько месяцев, а поработал бы во время каникул… – И остановился, смутившись: Ворд недоверчиво качал головой. – И идея хорошая, – защищаясь, настаивал Ричи. – Я просто не представлял…
– Значит, тебе конец, – согласился, ухмыляясь, Ворд, – раз у тебя самого отсутствовали идеи. Тебе следовало прийти ко мне вместо… Расскажи-ка все мне снова! Ричи глубоко вздохнул.
– В одной бесплатной газетенке – где ее взял, не помню – была напечатана реклама. Всякий, кто желает получить реальную выгоду и нарастить свой капитал, пусть свяжется с почтовым ящиком номер такой-то для дальнейших инструкций.
– «С почтовым ящиком»… – Ворд только поднял глаза к небесам. – И ты, как последний простофиля, обратился за «дальнейшими инструкциями».
