Я не думал, что подготовительная работа и написание этой книги займут целых двенадцать лет. Лишь случайно она была опубликована в год двухсотлетия Соединенных Штатов. Поэтому я посвящаю «Корни» моей стране, где происходит большая часть описываемых событий.
Комета Хейли
С самого начала «Корни» Алекса Хейли были чем-то большим, чем обычная книга. В этом романе очень точно отражена тоска чернокожих американцев по дому своих африканских предков, разграбленному и разрушенному веками рабства. Это не просто сплетение исторической и литературной частей (многое жестко критиковалось и даже опровергалось): поиск своих корней изменил представление чернокожих о себе и восприятие их белой Америкой. Мы перестали быть генеалогическими кочевниками, лишенными надежды узнать имена и наследие тех, из чьих чресл и культуры вышли. Хейли вписал черный народ в книгу американского наследия и помог нам поверить, что и мы можем найти своих предков. Кунта и Киззи (и Цыпленок Джордж) стали членами нашей черной американской семьи. Вот почему никакие промахи и недостатки книги Хейли не могут затмить тот сияющий свет, что он пролил на душу черных. Монументальный том Хейли помог убедить нацию в том, что история черных – это история Америки. Он показал, что их человечность – это сияющий маяк, чудесным образом пробившийся сквозь жестокости и ужасы рабства.
Когда на расовом небосклоне нации взошла комета Хейли, мне было семнадцать и я еще учился в школе. Книга сразу изменила характер наших разговоров и помогла увидеть тот исторический период, который мало кто из нас понимал по-настоящему. До книги Хейли о драме американского рабства предпочитали не говорить публично. Разумеется, нас сразу же захватил эпохальный мини-сериал по книге Хейли – авторы очень точно исследовали объемную и порочную эволюцию рабства. Книга и мини-сериал привели к другому феномену – открытию чернокожими самих себя. Слишком долго рабство было американским кошмаром, который оставил в душах чернокожих воспоминания о боли и унижениях. Книга Хейли вывела черных из тени стыда и невежества. Многие из нас впервые в жизни открыто и честно заговорили о сохраняющемся влиянии многовекового угнетения. Если борьба чернокожих в 60-е годы освободила наши тела от мучительных императивов белого превосходства, то книга Хейли помогла освободить наши умы и души от той же силы.
«Корни» заставили белую Америку отказаться от амнезии, подпитывавшей ее моральную незрелость и расовую безответственность. Пока не было книги или картины, которая передавала бы уродливые последствия рабства, нация могла вести себя так, словно все расовые проблемы были решены, когда чернокожие граждане наконец-то получили права. Но Хейли помог нам воспротивиться этой соблазнительной лжи, дав тонизирующий глоток правды: нация так до конца и не разорвала опасных уз с институтом, даровавшим процветание белым и одновременно сокрушившим все возможности черных. «Корни» – это важное напоминание о том, что, пока мы не победим прошлого, нам придется оставаться в его мертвящей узде. Книга вышла в свет, когда нация восторженно и романтично праздновала свое двухсотлетие, и стала краеугольным камнем альтернативной истории. Хейли помог гражданам, обладающим ответственностью и совестью, иначе взглянуть на свою страну, которую они всегда считали абсолютным воплощением духа демократии и свободы.
Книга Хейли стала началом разговора о корнях афроамериканцев, который длится и по сей день. Тесты ДНК, подтверждающие африканское происхождение, становятся все более популярными. Отчасти это объясняется развитием науки, но культурный стимул подобного расового осознания кроется в потрясающей книге Хейли. Кроме того, «Корни» появились в том же году, когда Неделя афроамериканской истории была официально расширена до Месяца афроамериканской истории. Все произошло в самый нужный момент и способствовало глубокому изучению сложного вклада чернокожих в национальную культуру Америки. «Корни» Алекса Хейли пробудили у рядовых граждан любопытство. Его книга сделала доступными для понимания сложные переплетения расового вопроса с политикой и культурой. Задолго до того как запрос на иную историю стал боевым кличем прогрессивных ученых, книга Хейли воплотила его в жизнь. И хотя автор не раз ошибался, тем не менее ему удалось направить миллионы людей на верный путь расового и исторического познания. Немногие книги оказали столь мощное влияние на аудиторию.
«Корни» Алекса Хейли, бесспорно, один из судьбоносных текстов нации. Эта книга повлияла на события, выходящие далеко за пределы описываемого на ее страницах, и стала настоящей Полярной звездой, направляющей нас в долгой ночи мучительного наследия рабства. «Корни» – это пример великолепного рассказа о пути народа по трясине утраченных расовых связей к твердой почве восстановленного самосознания. По одной только этой причине книгу Хейли можно считать классикой американского честолюбия и устремлений чернокожих. Каждое поколение должно выбрать свои ориентиры в опасных водах расовых грехов нашей нации. И каждое поколение должно преодолеть социальные болезни через новое познание и решительные действия. «Корни» – яркое напоминание о том, что мы можем достичь этих целей только одним путем – взглянув прямо в лицо истории.
Майкл Эрик Дайсон
Глава 1
Ранней весной 1750 года в деревне Джуффуре, что в четырех днях пути вверх по реке от побережья Гамбии в Западной Африке, у Оморо и Бинты Кинте родился мальчик. Явившийся на свет из сильного, молодого тела Бинты, он был таким же черным, как и она, скользким от ее крови, а еще крикливым. Две морщинистые повитухи, старая Ньо Бото и бабушка младенца Яйса, увидели, что это мальчик, и засмеялись от радости. Как говорили предки, первенец-мальчик – это особая милость Аллаха не только родителям, но и их семьям. Теперь все знали, что имя Кинте будет известно и сохранится в веках.
До первых петухов оставался еще целый час. Первым, что услышал младенец, кроме болтовни Ньо Бото и бабушки Яйсы, было приглушенное ритмичное постукивание деревянных пестиков – женщины деревни начали молоть кускус в своих ступках, чтобы приготовить на завтрак традиционную кашу: ее варили в глиняных горшках на костре, разведенном среди трех камней.
Над маленькой пыльной деревней, состоящей из круглых, обмазанных глиной хижин, поднимался тонкий голубой дымок, едкий, но приятный. Раздался гнусавый вопль местного алимамо[1], Каджали Дембы, созывавшего мужчин на первую из пяти ежедневных молитв. Молитвы эти возносили Аллаху с незапамятных времен. Мужчины сбрасывали выделанные шкуры, поднимались с бамбуковых постелей, натягивали холщовые рубахи и спешили к месту молитвы, где алимамо уже возвещал: «Аллаху акбар! Ашхаду ан ля иляха илля Ллаху!» («Бог велик! Нет Бога, достойного поклонения, кроме Него!) После, когда мужчины возвращались домой завтракать, Оморо шагал среди них, сияющий и восторженный, и рассказывал о рождении своего первенца. Все поздравляли его и радовались доброму предзнаменованию.
